Настоящее сокровище
Казалось, что у магии есть какой-то свой, особенный запах — ну, например, как воздух после грозы. Уолт потер нос, все еще пытаясь понять, чудится ему или нет, и с недоверием уставился еду, появившуюся на столе словно из ниоткуда.
Его соседи, тем временем, с большим аппетитом уплетали все, до чего могли дотянуться, и делились друг с другом кто новостями, а кто историями о себе.
— ...и тогда они подарили мне метлу, — в голосе сидящей рядом с ним девчонки, такой же первокурсницы, слышалось нескрываемое торжество. Но судя по реакции окружающих, это действительно было поводом для гордости. Нерешительно улыбнувшись, Уолт пробормотал что-то, смутно похожее на "очень круто", не слишком рассчитывая на то, что его услышат.
Он уже почти готов был подобраться к аппетитно манящему йоркширскому пудингу, когда осознал, что следующая фраза однокурсницы была обращена именно к нему.
— Да, ты. Тебе подарили что-нибудь в честь поступления? — в голосе девочки звучал искренний интерес, и Уолт всерьез задумался над ответом.
— Ну, вроде нет... Но зато у меня есть лепреконское золото! — озарило Уолта, и он торопливо полез в карман в поисках волшебного талисмана.
— Лепреконское?... — недоверчиво пробормотала девчонка. — Оно разве не исчезает?
— Ну, мое точно нет, — улыбнулся Уолтер, доставая из кармана свой флорин. — Оно, впрочем, и не золото никакое, но все равно приносит удачу. Мы с Рейном - это мой лучший друг - откопали ее на конце радуги. Рыли несколько часов, ну и всыпали нам тогда родители...
Воспоминание, несмотря на связанное с ним наказание, было теплым и приятным. Уолт повертел монетку, показывая соседям по столу сияющую боком рыбину. Но девочка смотрела на флорин с большим недоверием, чем Уолт — на еду.
— Это же просто... монета, — произнесла она, наконец. — Самая обыкновенная монета. С чего ей приносить удачу? Ты ее что, заколдовал?
Уолт лишь пожал плечами, пряча флорин обратно в карман. Доказывать что-то сомневающейся соседке он не собирался. В конце концов, главным было то, что в силу монетки верил он сам. Может, именно это и делало ее по-настоящему волшебной.
